«Ии раз», - скомандовал человек.

«Ии два!» - подхватил народ.

«Иии раз!»

«Иии два!»

«Давай, давай, давай!»

«Сама пошла!»,- радостно, в раз, прокричали сумасшедшие, сегодня пока сухопутные, пытающиеся дойти до реки и поймать майскую воду, пятеро сплавщиков, впрягшихся в лямки, привязанные к катамарану, с горой скарба на палубе, таща его по снежной просеке в глухой Уральской тайге.

10 часов утра, начало мая, подножье хребта Кваркуш, Пермский край. До реки Молмыс - необитаемой, дикой, полноводной в половодье и сухой в межень, осталось всего пару км.

Накануне вездеходный кунг «Урал», преодолев без малого 100 км по бездорожью, толкая перед собой снежный ком чистейшего северного снега, высотой чуть ли не до капота, упёрся в обрыв, на месте которого должен был быть мост через приток Молмыса, речку Быстрая.

«Всё, приехали», - объявил водила- «Чё делать будем?»

Здесь, в северной тайге, «весной» в мае пахнет только воздух, прогретый днём на солнце до почти 20 градусов. А всё вокруг, просека, лес и тысячники Кваркуша на востоке - в глубоком снегу, который растает лишь к июню - июлю.

«Разгружаемся, надуваем каты, грузим скарб на них и вперёд!», - крикнул, выпрыгивая из кунга, человек, проваливаясь по самое «ни хочу» в, казалось бы, плотный снег.

Девчонки верещат в кунге вездехода - «Мы здесь останемся!»,- пацаны, хохоча, выталкивают их и сами валятся за ними в снег. «Куча мала!» - напирают задние.

Виски мальчикам и вино девочкам, как только расположились в машине, - традиция, заложенная годами подобных путешествий этой компании.

«Ночуем здесь, - пацаны готовят катамараны, девчонки за лагерь и ужин ответственные», - кричит вновь человек, пытаясь руководить броуновским безалаберным движением ребят.

Передвигаться сейчас, по пояс в снегу, нет смысла. Ночью подморозит и завтра, рано утром по насту, можно будет двинуться в путь. Оставшиеся до реки 15 км пройдём, если повезёт, к солнечному обеду.

Катамараны вели себя на ледяном насте как коровы на льду, намереваясь даже на минимальном уклоне дороги-просеки уйти в кювет, а с горки вообще уйти в неуправляемый полёт с мало предсказуемым исходом. После нескольких героических вытаскиваний катамаранов с обочин приноровились и втроём стали тянуть сухопутные судна за лямки спереди, а двое страховали его с боков, тем самым придали более-менее устойчивое передвижение каравану вперёд со средней скоростью 1-2 км в час.

По пути, в низинках с южной стороны, появлялись небольшие прогалины, свободные от снега. Их обносы, отсутствие пары мостов на пути и растопившее наст полуденное солнце остановило колонну всего в паре километров от реки.

Ночной мороз до -10, вновь сковал наст и рано утром – снова в путь.

Впереди нас ждёт река!

Но был впереди и ручей, разведанный ещё вчера и начинающийся где-то на соседней горушке, текущий вдоль просеки уже речкой и разделяющий дорогу бурной, широкой и глубокой протокой, сплошь заваленной торчащими из-под воды деревьями. Надеясь перейти его утром по льду, мы спешили.

Узкая, скользкая утром, и крутая по обочинам дорога заставила не столько напрягаться для передвижения вперёд, сколько сдерживать катамаран от скатывания в глубокий, промытый годами кювет.

«Ии раз», - скомандовал человек, намертво обвязанный лямкой вокруг пояса.

«Ии два!», - подхватили четверо тянувших кат, держа верёвки в руках.

«Иии раз!»

«Иии два!»

«Давай, давай, давай!»

«Сама пошла!»

И тут вдруг, в мгновенье, человека каким-то невообразимым образом подбросило в воздухе и кинуло как из катапульты назад, туда, куда устремился тяжёлый катамаран, туда, где была покрытая тонким льдом речка, с торчащими пеньками ивы, отгрызенными бобрами.

«Как в кино», - успел подумать человек.

Летя спиной вперёд, с нелепо задранными вверх ногами, куда-то вниз и вбок, он видел в замедленном, растянутом по времени кадре, как у всех разжимаются кулаки, выпуская верёвки, не в силах сдержать устремившийся в кювет тяжёлый кат.

При пропавшем звуке, человек видел покадрово меняющиеся, удаляющиеся в немом ужасе, на фоне голубого неба, лица ребят. Летящие вслед, извивающиеся змейками верёвки, и кого-то из пацанов, почему-то также устремившемуся в неуправляемом полёте вслед катамарану.

Секунда, миг и всё закончилось, практически и не начавшись. Кат, упёршись в какой-то пень, остановился, не достигнув речки. Человек, пробив тонкий наст, мягко приземлившись в глубокий снег, прислушался к собственным ощущениям и понял, что цел и невредим. Народ, стоя наверху, как-то молча, оценивая ситуацию, созерцал принесённый неожиданным полётом ущерб.

А рядом, кряхтя, старался принять вертикальное положение Игорь Китаев.

Игорь оказался единственным, кто не отпустил верёвку, хотя мог просто разжать кулак.

Единственным, у кого сработал не инстинкт самосохранения, а интуитивная потребность, необходимость помочь, во что бы то ни стало, ближнему человеку, попавшему в беду.

Единственным, с которым точно можно идти в разведку.

«Жив?»,- улыбаясь, спросил Игорь у человека.

Автор
Дмитрий Кириллов